МОЗГ –
СУПЕРКОМПЬЮТЕР
Возможность создания летающей тарелки сильно
заинтересовала меня. Если рассматривать
только принцип передвижения как гипотезу, то и она является новой.
Летающая тарелка, однако, – механизм сложный и для нас, землян, не предмет
первой необходимости.
Поэтому мне захотелось услышать нечто такое, что
было бы понятным сразу. Чтобы это “нечто” не требовало каких-то изысканий
учёных умов, а могло быть сразу применено на практике в нашей жизни, принести
пользу всем людям. Я стал просить Анастасию разрешить какую-нибудь задачу,
сегодня остро стоящую перед нашим обществом. Она согласилась, но спросила:
– Так
ты хоть как-то обусловь её, - задачу эту. Как же я могу решить, не зная, что ты
хочешь?
Я стал думать, что на сегодня наиболее актуально, и
в голову пришли следующие условия задачи:
– Знаешь,
Анастасия, в наших больших городах сейчас очень остро стоит проблема
загрязнения окружающей среды. Там такой воздух, что дышать трудно.
– Так
вы же его сами и загрязняете?
– Понятно,
что сами. Ты послушай дальше, только не философствуй на предмет того, что надо
самим быть чище, деревьев иметь больше и так далее. Ты прими всё так, как есть
сегодня, и придумай нечто такое, ну, к примеру, чтобы воздух в больших городах
стал чище процентов на пятьдесят и чтобы не требовалось для этого средств
никаких из казны, ну, государственных, значит. И чтобы то, что ты придумаешь,
было самым рациональным из всех мыслимых вариантов и чтобы внедряемо было
мгновенно – понятным мне и всем остальным.
– Попробую,
– ответила Анастасия, – ты все условия перечислил?
Я старался на всякий случай ещё как-то усложнить
задачу, вдруг её ум и способности действительно окажутся намного выше, чем
допускают представления нашего разума. Поэтому и добавил:
– Пусть
придуманное ещё и прибыль приносит.
– Кому?
– Мне,
и стране тоже. Живёшь ты на территории России, значит всей России.
– Это,
значит, деньги?
– Да.
– И
много?
– Прибыли,
Анастасия, денег, никогда много не бывает. Но мне столько нужно, чтобы эту
экспедицию окупить и на новую хватило, а России...
Я задумался... А что, если и Анастасию как-то
заинтересовать материальными благами нашей цивилизации? Спросил:
– Ты
себе ничего не хочешь?
– У
меня всё есть, – ответила она.
И вдруг ко мне пришла идея, я понял, чем можно её
заинтересовать.
– Знаешь,
Анастасия, пусть тобой придуманное столько денег принесёт, чтобы все твои
любимые дачники, ну, садоводы, по всей России могли бы семена бесплатно
получать или на льготных каких-то условиях.
– Здорово!
– воскликнула Анастасия, – как хорошо ты придумал. Я сейчас же буду
прорабатывать, если у тебя всё. Как мне это нравится! Или у тебя ещё что-нибудь
есть?
– Нет,
Анастасия, хватит пока.
Я почувствовал, что её вдохновила и сама задача, и
особенно семена для её дачников, бесплатные. Но тогда я ещё был уверен, что
даже при её способностях решить задачу с очисткой воздуха просто невозможно,
иначе множество наших научных учреждений уже решило бы её.
Анастасия энергично, а не как всегда спокойно,
улеглась на траву, раскинув руки. Согнутые пальцы подушечками смотрели вверх и
то двигались, то замирали, ресницы закрытых глаз вздрагивали.
Она лежала так минут двадцать, потом открыла глаза,
села и сказала:
– Определила.
Но какой же это кошмар.
– Что
ты определила, в чём кошмар?
– Самый
большой вред наносят вам так называемые машины. Их так много в больших городах,
и из каждой исходит неприятный запах и вредные для организма вещества. Самое
страшное то, что они смешиваются с частичками земли или пыли, пропитывают её.
Движение этих машин поднимает пропитанную пыль, и люди вдыхают это ужасное
месиво, оно разлетается, ложится потом на траву, деревья, покрывает всё вокруг.
Это очень плохо.
– Конечно,
плохо. Но это и так всем известно, только поделать никто ничего не может.
Машины моющие есть, но они не справляются. Ты, Анастасия, ничего, абсолютно
ничего нового не открыла, не придумала оригинального решения очистки.
– Так
я же только определила основной источник вреда, сейчас буду анализировать,
думать. Мне нужно сосредоточиться надолго, может быть даже на час, потому что я
такими проблемами никогда не занималась. Чтобы не скучно тебе было, ты погуляй
по лесу или...
– Да
ты думай, найду я чем заняться.
И Анастасия ушла вся в себя. Вернувшись через час
после прогулки по лесу, я застал её, как мне показалось, неудовлетворенной и
сказал:
– Видишь,
Анастасия, тут и твой мозг не в силах что-либо поделать. Ты только не
расстраивайся, у нас над этой проблемой много институтов научных работают, но
они, как и ты, лишь констатируют факт загрязнения. Пока и они тоже ничего
поделать не смогли.
Она ответила несколько извиняющимся тоном:
– Перебрала,
думаю, все возможные варианты, но чтобы быстро и на пятьдесят процентов – у
меня не получается.
Я насторожился – она всё же нашла какое-то решение.
– А на
сколько же у тебя получилось? – спросил я.
Она вздохнула.
– Недотянула
много. У меня получилось на... – тридцать пять - сорок процентов.
– Что?!
– не сдержал я восклицания.
– Слабовато,
да? – спросила Анастасия.
У меня в горле пересохло, чувствовал – она не может
врать, преувеличивать или уменьшать сказанного. Пытаясь сдержать волнение,
сказал:
– Давай
изменим условия задачи – пусть будет тридцать восемь процентов. Рассказывай
быстро, что ты придумала.
– Нужно,
чтобы все эти машины не только разбрасывали эту гадкую пыль, но и собирали её.
– Как
это сделать, говори быстрее!
– Впереди,
ну, что там у них торчит такое, как это называется?
– Бампер,
– помог я ей.
– Значит,
бампер. Внутри него или под ним нужно приделать коробочку с дырочками в верхней
её части, сзади тоже дырочки должны быть, чтобы воздух выходил. При движении
этих машин потоки пыльного вредного воздуха будут попадать в передние дырочки,
очищаться, и выходить из задних дырочек будет уже очищенный на двадцать
процентов воздух.
– А
где же твои сорок процентов?
– Сейчас
эта пыль с дороги никак почти не убирается, а при таком способе её будет
становиться всё меньше, так как она будет убираться каждый день и повсеместно.
Я рассчитала – через месяц при помощи таких коробочек, если они будут
установлены на всех машинах, количество грязной пыли уменьшится на сорок
процентов. Далее процент загрязнения не уменьшается, так как влияют другие
факторы.
– Какого
размера коробочки, что в них должно находиться, сколько дырочек и на каком они
расстоянии друг от друга?
– Владимир,
может, ты хочешь, чтобы именно я их и прикрутила к каждой машине?
Впервые я увидел, что она обладает чувством юмора и
захохотал, представив, как Анастасия прикручивает к машинам свои коробочки. Она
тоже засмеялась, обрадовавшись моей веселости, закружилась на поляне.
Идея действительно была проста, а остальное – дело
техники. Уже сам, без Анастасии, я представил, как это всё может быть: указы глав администраций, контроль ГАИ, смена
фильтров на заправочных станциях, сдача старых, контрольные талоны и так далее.
Обычное решение, как с ремнями безопасности. Один росчерк пера, и во всех
легковых машинах ремни. А тут один росчерк пера и воздух чище. И
предприниматели за заказ на коробочки будут бороться, и заводам работа, а
главное ,в итоге воздух чище будет...
– Подожди,
– обратился я снова к кружившейся, словно в танце, Анастасии, – в коробочках-то
этих что должно находиться?
– В
коробочках... в коробочках. Ты сам немножко подумай. Совсем просто это, –
ответила она, не останавливаясь.
– А
деньги с чего появятся у меня и у дачников, на семена чтоб хватало? – снова
задал я вопрос.
Она остановилась.
– Ну
как же с чего? Ты просил, чтобы идея была самой-самой рациональной – вот я и
придумала такую, самую. По всему миру её будут использовать в больших городах и
платить России за эту идею так, что на бесплатные семена хватит, и тебе будут
платить. Только получать ты сможешь своё при определенных условиях.
Я тогда не обратил внимания на её слова насчет
определенных условий, стал уточнять другое:
– Так,
значит, патентовать надо? Кто же платить будет добровольно?
– Почему
это не будут? Будут, я процент сейчас назначу. От произведённых этих коробочек
– России два процента, тебе – 0,01.
– Да
что толку от твоего назначения. В чём-то ты сильна, а уж в бизнесе полный
профан. Никто не будет платить добровольно. Даже по заключенным договорам не
всегда платят. Если бы ты только знала, какое количество у нас неплатежей.
Арбитражные суды перегружены. Знаешь, что такое арбитражный суд?
– Предполагаю.
Но в этом случае будут исправно платить. Тот, кто откажется, – разорится.
Процветать только честные будут.
– С
чего это они разорятся, ты что ли рэкетом займёшься?
– Ну
вот ещё, придумал... Надо же... Они сами, вернее обстоятельства так сложатся
вокруг обманщиков, что они разорятся.
И тут меня осенила мысль – если учесть то, что
Анастасия не может врать и, как она сама говорила, природные механизмы не
позволяют ей ошибаться – значит, она, прежде чем сделать такие заявления,
должна была обработать в мозгу небывалый объем информации, сделать колоссальные
арифметические расчеты, при этом учесть массу каких-то психологических факторов
людей, которые будут причастны к её проекту. На нашем языке она не только
решила труднейшую задачу по очистке воздуха, но и составила, проанализировала
бизнес-план и всё это – примерно за полтора часа. Я решил уточнить некоторые
детали и спросил её:
– Скажи,
Анастасия, ты делала в уме какие-то расчёты, называя процент очищения воздуха,
количество денег, которые должны поступать от производства твоих коробочек,
установленных на машины, замену фильтров и так далее?
– Расчеты
делались и подробнейшие, и не только с помощью мозга...
– Стоп!
Молчи. Дай мне высказать свою мысль. Скажи-ка, ты могла бы посоревноваться с
каким-нибудь самым совершенным компьютером, ну, скажем, японским или
американским?
– Но
мне это неинтересно, – ответила она и добавила, - это же примитивно и как-то унизительно.
Соревноваться с компьютером – это все равно что... ну, как тебе объяснить на
примере понятном... Это всё равно что – соперничать с протезом руки или ноги,
да и то не с полным протезом, а с частью его. У компьютера отсутствует главное.
Это главное – чувства.
Я стал доказывать обратное, рассказав, как у нас
люди, считающиеся очень умными, уважаемые в обществе, играют с компьютером в
шахматы. Но когда ни этот, ни другие доводы её не убедили, стал просить это
сделать для меня и для других людей в качестве доказательства возможностей
человеческого мозга. Она согласилась, и тогда я уточнил:
– Так,
значит, я могу официально заявить о твоей готовности посоревноваться в решении
задач с японским суперкомпьютером?
– Почему
с японским? – переспросила Анастасия.
– Потому,
что они считаются лучшими в мире.
– Вот
как? Лучше уж со всеми сразу, чтобы ты потом не просил меня заниматься ещё раз
этим неинтересным делом.
– Прекрасно,
– обрадовался я, – давай со всеми, надо только задачу сформулировать.
– Хорошо,
– согласилась Анастасия, – но для начала, чтобы время не тратить на
формулировку, пусть они и решат ту задачу, которую ты передо мной ставил,
подтвердят или опровергнут моё решение. Если опровергнут, то своё предложат.
Жизнь, люди – нас и рассудят.
– Прекрасно,
Анастасия! Молодец! Это конструктивно. А сколько, ты считаешь, нужно времени
дать для решения этой задачи? Думаю, как тебе, полтора часа для них очень мало
будет, давай три месяца.
– Пусть
будет три.
– Судьями
предлагаю сделать всех желающих. Когда их будет много – тогда никто из корысти
не повлияет на их оценку.
– Пусть
так, но мне бы хотелось ещё поговорить с тобой о воспитании детей...
Анастасия считала воспитание детей главным и всегда
говорила об этом с удовольствием. Моя затея соревноваться с компьютерами не
вызвала в ней особого интереса. Однако, я всё же радовался, заручившись её
согласием, и теперь хочу призвать фирмы, выпускающие современные компьютеры,
вступить в соревнование по решению вышеизложенной задачи.
У Анастасии я решил уточнить:
– А
какой же приз назначить победителю?
– Мне
ничего не надо! – ответила она.
– Почему
ты о себе? Абсолютно убеждена в своей победе?
– Конечно,
я же человек.
– Ну,
хорошо. Что ты всё же можешь предложить фирме, занявшей первое место после
тебя?
– Ну,
я подскажу им, как усовершенствовать их примитивный компьютер.
– Договорились!
geändert.
